Пепел
- Зачем ты пригорюнился? – послышался голос за спиной, и человек резко обернулся. Он просидел в пустой комнате уже не первый день. В темноте. Один. Сердце бешено заколотилось, глаза широко раскрылись, и линия губ искривилась в попытки вскрикнуть. Увидев говорившего, он снова успокоился. - А,- чуть слышно произнес он уставшим, засохшим голосом,- это ты. - Кого ты ожидал увидеть?- щёлкнув челюстью и чуть наклонившись, спросила Смерть. Человек ничего не ответил. Смерть поднялась с табурета, подобрала подол своего старенького савана и села на кушетку рядом с человеком. - Почему ты без косы?- внезапно для самого себя спросил человек. На застывшем лице Смерти появилась тень ухмылки. Конечно, это была не гримаса, а витающее в воздухе ощущения мнимой насмешки, которое испытываешь, смотря на лицо хладнокровного убийцы, в глубине души испытывающего удовольствия от вставляемого в твое тело ледяного ножа. - На этот вопрос ты ответишь сам. Человек поднял глаза, до этого бессмысленно буравящие деревянный пол. - Кстати, теперь вопросы здесь задаю только я,- упредив возражение, произнесла Смерть. Человек чуть было не раскрыл рот, но Смерть только цикнула и подняла костлявый палец вверх, обозначая призыв к смертельной тишине. Иронично. - И вот тебе первый вопрос: где кусок твоей души, который ты пытаешься высмотреть на этом грязном полу? Человек бросил взгляд на пол, и в мгновение ока в его затуманенном разуме сверкнула мысль, что все десять часов смотрения в одну точку пола оказались сущим идиотизмом, и пол как был грязным, так и остался. Хотя кого мы обманываем, мыть его никто, и не собирался, пока что… до этого момента. - Пол надо вымыть, - только и смог произнести он. - Вот!- щелкнула пальцами Смерть.- Но не сейчас. А чего ты так смотришь? На вопрос ты не ответил. - Кусок души…- протянул и призадумался он. - Нет, такие вопросы не должны глубоко обдумываться. Хотя , я вижу, что сейчас ты самый натуральный тормоз. Смерть схватила его за шкирку и встряхнула, как коврик в прихожей, и подобно коврику, с него полетела пыль и звякнули по полу пара монет. Человек встал наземь, а монеты наоборот, взмыли в воздух и дзынькнули о сухие пальцы Смерти. - Где кусок твоей души, негодяй?- уже чуть надавила Смерть. - Оторвался!- резко ответил человек. - Сам, что ли? - Сам. - И почему? - Да потому что он… - Нет, не верно!- перебила Смерть.- Перефразируй! - Да потому что я… - Стоп! Неверно! Перефразируй! Человек чуть задумался, но быстро нашелся и посмотрел прямо в пустые глазницы незваного, но желанного гостя. - Потому что,- произнес он. - Потому что – что? - Потому, что так должно было произойти. - Зачем? - Не знаю. Смерть дала резку пощёчину человеку и убрала монеты в карман. - Затем, чтобы двигаться дальше! - Поэтому ты сел и завонял в закрытом помещении? - Эмн… - Поэтому ты истощен настолько, что даже мысли в твоей голове передвигаются как слизни? - Но… - Веретено!- Смерть скрестила руки на груди. - Мне страшно. - Мне тоже. Каждый раз. Человек на мгновение смутился, и именно это смятение – небольшое, секундное – позволило ощутить, как мысли в его голове начинают набирать оборот. - Видишь, легчает?- снова ухмыльнулась Смерть, но на этот раз в воздухе витало тепло. - Так, я понял,- произнес он и потер руками глаза. Стоило убрать руки от лица, как перед ним никого не было. Человек вытянул шею и захлопал глазами. - Ты думал, что я уйду?- послышалось вновь из-за спины. - Проклятье!- воскликнул человек. - Вот! Такая реакция уже лучше!- Смерть похлопала его по плечу.- А теперь откинь шторы. Человек повиновался. Он прошел к месту, где, якобы, было окно, и коснулся руками старых коричневых штор, с которых тот час же посыпалась пыль. Резким движением он откинул шторы в разные стороны, и яркий свет ударил в его бесцветные, красные от недосыпа и бесконечно боли, глаза. За окном, по ту сторону грязного стекла, раздражая глаз, но грея душу, кипела жизнь центральной улицы Парижа. Елисейские поля были битком забиты людьми, снующими туда-сюда, повозками и каретами. Улица же, утопающая в зелени вся сочилась свежестью, жизнью и красками. Человек замер, обвороженный такой картиной. Рот его приоткрылся, но из комы его выбило холодное касание руки незваной гостьи. - Видишь? - Их так много… - Ты видишь не то. - А что же я должен видеть? - Их души. - Что – «их души»?! - Их души – они целые, а твоя – нет. Человек посмотрел на Смерть. - Почему? - Нет-нет-нет!- покачала костлявым пальцем гостья.- Помнишь правило? Здесь только я задаю вопросы! - Хорошо. - Вот и я о том же. Смерть схватила его за плечо, и мир вокруг изменился…
Обоняния человека коснулся сладковатый запах цветов. Это определенно были розы. Он узнал их сразу же, даже не открывая глаз. Любопытство победило страх, и он пустил свет в свой разум. Конечно, сначала было больно, но потом, когда всё прояснилось, он увидел широкое, восхитительное поле кустовых роз, благоухающих так, что захотелось просто сесть и больше никогда не уходить отсюда. - Ты жил с войной в сердце. Картины боев, кровопролития, убийств и бесконечной жажды, и гнева, и ярости. - Теперь я вижу цветы, и они куда приятнее, чем марширующие армии. - Потому что армии маршируют в одну сторону, и ты маршируешь в одну сторону в строю тех солдат, с которыми избрал идти плечо к плечу, или, восседая на вороном жеребце, вести их вперед, сверкая на солнце золотом мундира и сталью твоей сабли. Смерть мечтательно вздохнула. Легкий ветер принес новую порцию аромата цветочного поля, мягко колыхнув её саван, и звякнув пряжками драного мундира человека. - И все они идут, как я и сказала, в одну сторону. Цветы же – они вырастают снова, чтобы отцвести, и повторить свое прекрасное действо вновь. Человек наклонился и коснулся мягкого лепестка молодой, ещё не разросшейся розы нежно персикового цвета, и он тут же вспомнил, как в последний раз касался, уже холодной, но всё ещё невероятно тёплой сердцу руки…
На этот раз он даже и не почувствовал ледяного – или уже не ледяного касания? – руки незваной гостьи, которая была уже и не незваной. - Почему? - Потому что надо двигаться дальше. - Молодец. Теперь его слуха коснулся не только голос спутницы, но и музыка, и прекрасные голоса. - Мы в опере,- открывая глаза, произнес он. - О да! И сейчас будет моя любимая ария. Послушай. Смерть тихонько присела на свободное место между несколькими упитанными, хорошо одетыми людьми. Они, словно, не замечали её. И его тоже. Но он не стал садиться, а лишь придвинулся к бархатному бортику ложи. На сцене, из толпы разодетых актеров вышла женщина. Точнее, он четко понимал, что это женщина, но никак не мог разглядеть её, как бы не напрягал зрение. И вот – она начала петь. Человек пошатнулся и невольно сделал шаг назад, оступился, но был подхвачен тонкими, но невероятно сильными руками своей спутницы. - Этот голос! Ох, этот голос, прекрасный, мягкий, и такой знакомый голос! Но… Я не узнаю его, хоть и думаю, что узнаю. - Всё относительно. И снова ледяное касание…
Ноги человека подкосились. - Да ты присядь,- негромко произнесла Смерть. Человек открыл глаза и, нащупав рукой крепкое кресло с мягкой, изумрудной обивкой, аккуратно погрузился в него, и расслабился. Смерть присела на скамеечку рядом с ним. Перед его взором раскинулась небольшая, но уютная гавань с невероятно чистой лазурной водой. Легкий бриз колыхнул его слипшиеся волосы. Он глубоко вдохнул солоноватый морской воздух, и окончательно расслабился. - Взгляни туда,- произнесла Смерть и указала пальцем в сторону пляжа. Там, в лучах заходящего солнца, не спеша, прогуливалась пара. Слишком далеко, чтобы увидеть лица, но достаточно близко, чтобы увидеть фигуры мужчины и женщины. Держа за руку женщину, мужчина шел по пляжу, а она плескала тонкими, аккуратными ножками тёплую воду. Но не было ни единого звука. - Слишком далеко? Я не пойму, их не слышно. - Первое правило нашей встречи? - Хорошо-хорошо,- он присмотрелся внимательнее, но ничего нового не увидел и отвернулся к спутнице.- Потому что этого не было. - Верно. - А ещё спешка. - Снова верно. - Слишком спешно отвернулся, иначе увидел бы больше, но не увидел. Ни сейчас, ни тогда. - Верно…
Этот переход оказался болезненным. Словно тысячи ножей пронзили тело человека, и он упал на холодный мраморный пол Капеллы. Смерть нависла над ним. - Чувствуешь? - А-а-а,- заорал, душимой кошмарной болью, человек. - Чу-у-увствуешь! Боль всё не утихала, и он решился окинуть взглядом место, куда попал теперь. Но ничего не смогло привлечь его взгляда, кроме маленькой статуи ангела, уронившего лицо в руки, и сквозь его тонкие пальцы капала святая вода, заполнявшая большое золотое блюдо, и сейчас она уже выливалась на пол. Человек протянул руку и коснулся воды, чтобы резко отдернуть её и вновь заорать от боли – кислота. - Вот и не только ты почувствовал. - Не только я. Касание…
Боль ушла. Человек открыл глаза и застонал. Смерть легла рядом с ним, и они оба, молча уставились на бесконечную россыпь звезд на чёрном полотне неба. Свежий ночной воздух освежил голову, смел боль. Человек смог оторвать взгляд от бесконечной красоты вселенной, и огляделся. Это была крыша. Черепичная крыша маленького деревенского домика, окруженного такими же домиками. Во всех был погашен свет – соседи спали. - Я не помню этого. - Потому, что этого не было. - Знаю. Но я мог бы. - Мог. Но в будущем. Пока что – запомни. Человек тяжело вздохнул. - Я знаю, почему ты без косы. - Почему же? - Ты не заберешь меня. Смерть хохотнула. - Заберу! Но не сейчас, и – успокою тебя – даже не в этот раз. Они снова замолчали. Снова холодное касание…
На этот раз человек не закрывал глаза, но видеть всё-равно ничего не мог. Он только почувствовал, как его щеки коснулись нежные, тёплые губы и невероятно мягко поцеловали. Он не успел ничего произнести. Касание…
Открыв глаза, он увидел ужасающую картину – прямо перед ним, болтая ногами в воздухе, дергался на виселице человек с мешком на голове. Сам же Человек восседал на замершей лошади. Он хотел схватиться за саблю, но её не оказалось в ножнах. Он дернул поводья, но лошадь даже не шелохнулась. Он попытался выпрыгнуть из седла, но обнаружил, что и сам теперь не может пошевелиться. Тем временем, висельник затих. - Нет! – заорал он. - Да! – крикнула в ответ Смерть, встав рядом с рычагом палача.-Да! Она подошла к трупу и сдернула мешок с его головы. Человек обомлел. Это был он. Его лицо, его волосы, его губы, нос, вывалившийся язык, обрюзгшее тело и драный мундир. - Понял?! - Я… я… - НЕ МЯМЛИ! - Понял! - Что ты понял?- уже мягко спросила смерть и спрыгнула и эшафота. Перед тем как ответить, он опустил взгляд на себя и увидел чистый, выглаженный мундир, сверкающие пуговицы которого блистали на солнце. Поднял взгляд и увидел Смерть лицом к лицу. - Держи,- произнесла она и сунула ему в руки небольшое зеркальце с деревянной оправой. С той стороны он увидел подтянутого, с острыми чертами лица, чистыми, аккуратно уложенными волосами, выразительными, но немного уставшими глазами Человека. Того самого Человека. - Понял? - Понял. - Что ты понял? - Я понял всё… Касание.
Холод, боль, скука, отчаяние, грусть, кошмар, ужас, страх, ненависть, ярость, гнев, обида. Всё ушло. Человек открыл глаза и увидел свою комнату. Чистота, свежесть и абсолютный порядок царили здесь. Он огляделся и увидел Смерть, сидящую в его любимом кресле. - Ты убила меня старого. - Нет – всё это сделал ты. - А ты показала. - Нет же опять! Ты сам всё увидел. - Конечно, все для себя могу лишь сделать только я. - Именно. - Могу я задать вопрос? - Уже задал. Человек пристально посмотрел на язвительную старуху. - Спрашивай,- кивнув, сказала она. - Тогда, что ты делала всё это время со мной? - Смотрела. - Зачем же ты пришла? - Слишком много вопросо-ов!- она вновь уловила его взгляд.- Ладно. - Зачем? - Посмотреть. Она поднялась из кресла и прошла к кристально чистому окну, сквозь которое в комнату бил свет утреннего солнца. - Встает солнце, начинается новый день. Сегодня мы с тобой разойдемся. Я пойду в свою сторону, а ты – пойдешь вперед. И только вперед. Я вернусь за тобой, но в этот раз не в эту самую комнату, и не к свернувшемуся, замученному щенку, а к старому, боевому псу. Смерть взглянула на сияющую саблю в его ножнах. - Руби не головы, а цветы, и помни, что они вырастут снова…
_________________ Люблю любить и быть любимым!(с)
Машина времени есть у каждого. Те, что уносят в прошлое зовутся воспоминаниями, А те, что в будущее – мечтами…
Нет мира во вселенной, галактика в крови! И здесь война по всюду, нет места для любви! (c)
|