Пепел

- Зачем ты пригорюнился? – послышался голос за спиной, и человек резко обернулся.
Он просидел в пустой комнате уже не первый день. В темноте. Один. Сердце бешено заколотилось, глаза широко раскрылись, и линия губ искривилась в попытки вскрикнуть. Увидев говорившего, он снова успокоился.
- А,- чуть слышно произнес он уставшим, засохшим голосом,- это ты.
- Кого ты ожидал увидеть?- щёлкнув челюстью и чуть наклонившись, спросила Смерть.
Человек ничего не ответил. Смерть поднялась с табурета, подобрала подол своего старенького савана и села на кушетку рядом с человеком.
- Почему ты без косы?- внезапно для самого себя спросил человек.
На застывшем лице Смерти появилась тень ухмылки. Конечно, это была не гримаса, а витающее в воздухе ощущения мнимой насмешки, которое испытываешь, смотря на лицо хладнокровного убийцы, в глубине души испытывающего удовольствия от вставляемого в твое тело ледяного ножа.
- На этот вопрос ты ответишь сам.
Человек поднял глаза, до этого бессмысленно буравящие деревянный пол.
- Кстати, теперь вопросы здесь задаю только я,- упредив возражение, произнесла Смерть.
Человек чуть было не раскрыл рот, но Смерть только цикнула и подняла костлявый палец вверх, обозначая призыв к смертельной тишине. Иронично.
- И вот тебе первый вопрос: где кусок твоей души, который ты пытаешься высмотреть на этом грязном полу?
Человек бросил взгляд на пол, и в мгновение ока в его затуманенном разуме сверкнула мысль, что все десять часов смотрения в одну точку пола оказались сущим идиотизмом, и пол как был грязным, так и остался. Хотя кого мы обманываем, мыть его никто, и не собирался, пока что… до этого момента.
- Пол надо вымыть, - только и смог произнести он.
- Вот!- щелкнула пальцами Смерть.- Но не сейчас. А чего ты так смотришь? На вопрос ты не ответил.
- Кусок души…- протянул и призадумался он.
- Нет, такие вопросы не должны глубоко обдумываться. Хотя , я вижу, что сейчас ты самый натуральный тормоз.
Смерть схватила его за шкирку и встряхнула, как коврик в прихожей, и подобно коврику, с него полетела пыль и звякнули по полу пара монет. Человек встал наземь, а монеты наоборот, взмыли в воздух и дзынькнули о сухие пальцы Смерти.
- Где кусок твоей души, негодяй?- уже чуть надавила Смерть.
- Оторвался!- резко ответил человек.
- Сам, что ли?
- Сам.
- И почему?
- Да потому что он…
- Нет, не верно!- перебила Смерть.- Перефразируй!
- Да потому что я…
- Стоп! Неверно! Перефразируй!
Человек чуть задумался, но быстро нашелся и посмотрел прямо в пустые глазницы незваного, но желанного гостя.
- Потому что,- произнес он.
- Потому что – что?
- Потому, что так должно было произойти.
- Зачем?
- Не знаю.
Смерть дала резку пощёчину человеку и убрала монеты в карман.
- Затем, чтобы двигаться дальше!
- Поэтому ты сел и завонял в закрытом помещении?
- Эмн…
- Поэтому ты истощен настолько, что даже мысли в твоей голове передвигаются как слизни?
- Но…
- Веретено!- Смерть скрестила руки на груди.
- Мне страшно.
- Мне тоже. Каждый раз.
Человек на мгновение смутился, и именно это смятение – небольшое, секундное – позволило ощутить, как мысли в его голове начинают набирать оборот.
- Видишь, легчает?- снова ухмыльнулась Смерть, но на этот раз в воздухе витало тепло.
- Так, я понял,- произнес он и потер руками глаза.
Стоило убрать руки от лица, как перед ним никого не было. Человек вытянул шею и захлопал глазами.
- Ты думал, что я уйду?- послышалось вновь из-за спины.
- Проклятье!- воскликнул человек.
- Вот! Такая реакция уже лучше!- Смерть похлопала его по плечу.- А теперь откинь шторы.
Человек повиновался. Он прошел к месту, где, якобы, было окно, и коснулся руками старых коричневых штор, с которых тот час же посыпалась пыль. Резким движением он откинул шторы в разные стороны, и яркий свет ударил в его бесцветные, красные от недосыпа и бесконечно боли, глаза.
За окном, по ту сторону грязного стекла, раздражая глаз, но грея душу, кипела жизнь центральной улицы Парижа. Елисейские поля были битком забиты людьми, снующими туда-сюда, повозками и каретами. Улица же, утопающая в зелени вся сочилась свежестью, жизнью и красками.
Человек замер, обвороженный такой картиной. Рот его приоткрылся, но из комы его выбило холодное касание руки незваной гостьи.
- Видишь?
- Их так много…
- Ты видишь не то.
- А что же я должен видеть?
- Их души.
- Что – «их души»?!
- Их души – они целые, а твоя – нет.
Человек посмотрел на Смерть.
- Почему?
- Нет-нет-нет!- покачала костлявым пальцем гостья.- Помнишь правило? Здесь только я задаю вопросы!
- Хорошо.
- Вот и я о том же.
Смерть схватила его за плечо, и мир вокруг изменился…

Обоняния человека коснулся сладковатый запах цветов. Это определенно были розы. Он узнал их сразу же, даже не открывая глаз. Любопытство победило страх, и он пустил свет в свой разум.
Конечно, сначала было больно, но потом, когда всё прояснилось, он увидел широкое, восхитительное поле кустовых роз, благоухающих так, что захотелось просто сесть и больше никогда не уходить отсюда.
- Ты жил с войной в сердце. Картины боев, кровопролития, убийств и бесконечной жажды, и гнева, и ярости.
- Теперь я вижу цветы, и они куда приятнее, чем марширующие армии.
- Потому что армии маршируют в одну сторону, и ты маршируешь в одну сторону в строю тех солдат, с которыми избрал идти плечо к плечу, или, восседая на вороном жеребце, вести их вперед, сверкая на солнце золотом мундира и сталью твоей сабли.
Смерть мечтательно вздохнула. Легкий ветер принес новую порцию аромата цветочного поля, мягко колыхнув её саван, и звякнув пряжками драного мундира человека.
- И все они идут, как я и сказала, в одну сторону. Цветы же – они вырастают снова, чтобы отцвести, и повторить свое прекрасное действо вновь.
Человек наклонился и коснулся мягкого лепестка молодой, ещё не разросшейся розы нежно персикового цвета, и он тут же вспомнил, как в последний раз касался, уже холодной, но всё ещё невероятно тёплой сердцу руки…

На этот раз он даже и не почувствовал ледяного – или уже не ледяного касания? – руки незваной гостьи, которая была уже и не незваной.
- Почему?
- Потому что надо двигаться дальше.
- Молодец.
Теперь его слуха коснулся не только голос спутницы, но и музыка, и прекрасные голоса.
- Мы в опере,- открывая глаза, произнес он.
- О да! И сейчас будет моя любимая ария. Послушай.
Смерть тихонько присела на свободное место между несколькими упитанными, хорошо одетыми людьми. Они, словно, не замечали её. И его тоже. Но он не стал садиться, а лишь придвинулся к бархатному бортику ложи.
На сцене, из толпы разодетых актеров вышла женщина. Точнее, он четко понимал, что это женщина, но никак не мог разглядеть её, как бы не напрягал зрение. И вот – она начала петь. Человек пошатнулся и невольно сделал шаг назад, оступился, но был подхвачен тонкими, но невероятно сильными руками своей спутницы.
- Этот голос! Ох, этот голос, прекрасный, мягкий, и такой знакомый голос! Но… Я не узнаю его, хоть и думаю, что узнаю.
- Всё относительно.
И снова ледяное касание…

Ноги человека подкосились.
- Да ты присядь,- негромко произнесла Смерть.
Человек открыл глаза и, нащупав рукой крепкое кресло с мягкой, изумрудной обивкой, аккуратно погрузился в него, и расслабился. Смерть присела на скамеечку рядом с ним. Перед его взором раскинулась небольшая, но уютная гавань с невероятно чистой лазурной водой. Легкий бриз колыхнул его слипшиеся волосы. Он глубоко вдохнул солоноватый морской воздух, и окончательно расслабился.
- Взгляни туда,- произнесла Смерть и указала пальцем в сторону пляжа.
Там, в лучах заходящего солнца, не спеша, прогуливалась пара. Слишком далеко, чтобы увидеть лица, но достаточно близко, чтобы увидеть фигуры мужчины и женщины. Держа за руку женщину, мужчина шел по пляжу, а она плескала тонкими, аккуратными ножками тёплую воду. Но не было ни единого звука.
- Слишком далеко? Я не пойму, их не слышно.
- Первое правило нашей встречи?
- Хорошо-хорошо,- он присмотрелся внимательнее, но ничего нового не увидел и отвернулся к спутнице.- Потому что этого не было.
- Верно.
- А ещё спешка.
- Снова верно.
- Слишком спешно отвернулся, иначе увидел бы больше, но не увидел. Ни сейчас, ни тогда.
- Верно…

Этот переход оказался болезненным. Словно тысячи ножей пронзили тело человека, и он упал на холодный мраморный пол Капеллы. Смерть нависла над ним.
- Чувствуешь?
- А-а-а,- заорал, душимой кошмарной болью, человек.
- Чу-у-увствуешь!
Боль всё не утихала, и он решился окинуть взглядом место, куда попал теперь. Но ничего не смогло привлечь его взгляда, кроме маленькой статуи ангела, уронившего лицо в руки, и сквозь его тонкие пальцы капала святая вода, заполнявшая большое золотое блюдо, и сейчас она уже выливалась на пол. Человек протянул руку и коснулся воды, чтобы резко отдернуть её и вновь заорать от боли – кислота.
- Вот и не только ты почувствовал.
- Не только я.
Касание…

Боль ушла. Человек открыл глаза и застонал. Смерть легла рядом с ним, и они оба, молча уставились на бесконечную россыпь звезд на чёрном полотне неба. Свежий ночной воздух освежил голову, смел боль.
Человек смог оторвать взгляд от бесконечной красоты вселенной, и огляделся. Это была крыша. Черепичная крыша маленького деревенского домика, окруженного такими же домиками. Во всех был погашен свет – соседи спали.
- Я не помню этого.
- Потому, что этого не было.
- Знаю. Но я мог бы.
- Мог. Но в будущем. Пока что – запомни.
Человек тяжело вздохнул.
- Я знаю, почему ты без косы.
- Почему же?
- Ты не заберешь меня.
Смерть хохотнула.
- Заберу! Но не сейчас, и – успокою тебя – даже не в этот раз.
Они снова замолчали. Снова холодное касание…

На этот раз человек не закрывал глаза, но видеть всё-равно ничего не мог. Он только почувствовал, как его щеки коснулись нежные, тёплые губы и невероятно мягко поцеловали. Он не успел ничего произнести. Касание…

Открыв глаза, он увидел ужасающую картину – прямо перед ним, болтая ногами в воздухе, дергался на виселице человек с мешком на голове. Сам же Человек восседал на замершей лошади. Он хотел схватиться за саблю, но её не оказалось в ножнах. Он дернул поводья, но лошадь даже не шелохнулась. Он попытался выпрыгнуть из седла, но обнаружил, что и сам теперь не может пошевелиться. Тем временем, висельник затих.
- Нет! – заорал он.
- Да! – крикнула в ответ Смерть, встав рядом с рычагом палача.-Да!
Она подошла к трупу и сдернула мешок с его головы.
Человек обомлел. Это был он. Его лицо, его волосы, его губы, нос, вывалившийся язык, обрюзгшее тело и драный мундир.
- Понял?!
- Я… я…
- НЕ МЯМЛИ!
- Понял!
- Что ты понял?- уже мягко спросила смерть и спрыгнула и эшафота.
Перед тем как ответить, он опустил взгляд на себя и увидел чистый, выглаженный мундир, сверкающие пуговицы которого блистали на солнце. Поднял взгляд и увидел Смерть лицом к лицу.
- Держи,- произнесла она и сунула ему в руки небольшое зеркальце с деревянной оправой.
С той стороны он увидел подтянутого, с острыми чертами лица, чистыми, аккуратно уложенными волосами, выразительными, но немного уставшими глазами Человека. Того самого Человека.
- Понял?
- Понял.
- Что ты понял?
- Я понял всё…
Касание.

Холод, боль, скука, отчаяние, грусть, кошмар, ужас, страх, ненависть, ярость, гнев, обида. Всё ушло.
Человек открыл глаза и увидел свою комнату. Чистота, свежесть и абсолютный порядок царили здесь. Он огляделся и увидел Смерть, сидящую в его любимом кресле.
- Ты убила меня старого.
- Нет – всё это сделал ты.
- А ты показала.
- Нет же опять! Ты сам всё увидел.
- Конечно, все для себя могу лишь сделать только я.
- Именно.
- Могу я задать вопрос?
- Уже задал.
Человек пристально посмотрел на язвительную старуху.
- Спрашивай,- кивнув, сказала она.
- Тогда, что ты делала всё это время со мной?
- Смотрела.
- Зачем же ты пришла?
- Слишком много вопросо-ов!- она вновь уловила его взгляд.- Ладно.
- Зачем?
- Посмотреть.
Она поднялась из кресла и прошла к кристально чистому окну, сквозь которое в комнату бил свет утреннего солнца.
- Встает солнце, начинается новый день. Сегодня мы с тобой разойдемся. Я пойду в свою сторону, а ты – пойдешь вперед. И только вперед. Я вернусь за тобой, но в этот раз не в эту самую комнату, и не к свернувшемуся, замученному щенку, а к старому, боевому псу.
Смерть взглянула на сияющую саблю в его ножнах.
- Руби не головы, а цветы, и помни, что они вырастут снова…

_________________
Люблю любить и быть любимым!(с)

Машина времени есть у каждого.
Те, что уносят в прошлое зовутся воспоминаниями,
А те, что в будущее – мечтами…


Нет мира во вселенной, галактика в крови!
И здесь война по всюду, нет места для любви! (c)